Джейми медленно качает головой. — Я тоже так думал. Но тут разведчик оттащил меня в сторону и взорвал мне мозг. Он сказал, что у них есть некоторые насущные проблемы на скамейке запасных. И рассмотрю ли я возможность приехать в Оттаву по двустороннему контракту для их фермерской команды.

— О, — говорю я тихо. — В качестве игрока. Это... — Я прерываюсь, потому что понятия не имею, что сказать.

Это не должно было так уж шокировать, потому что Джейми был перспективным игроком Детройта сразу после окончания колледжа. Он был потрясающим вратарем. Потрясающий вратарь. Но он принял необычное решение отказаться от этой жизни, чтобы тренировать молодых хоккеистов.

И быть в Онтарио. Со мной.

— Ты собираешься поговорить с ними об этом? Ты должен, — быстро добавляю я, просто чтобы он не подумал, что я расстроюсь из-за этого.

— Я действительно не уверен. Я имею в виду, я, вероятно, в нескольких днях от продвижения по службе, которое я действительно хочу. И я не переехал в Детройт, потому что не хотел сидеть и ждать возможности сыграть.

— Если ты достаточно сильно нужен им в Оттаве, может быть, это будет не так.

Джейми прикрывает глаза одной рукой. — Ага. Это пришло и мне в голову. Я не хочу думать об этом прямо сейчас. — Его рука снова падает в сторону, и он смотрит на меня. — Держу пари, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем оттолкнуть меня от своего члена, чтобы поговорить перед сном. —  Уголок его рта изгибается в улыбке. — Правда?

— Да, я полагаю, это правда. — Я снова опускаюсь на его тело. — Было бы бестактно с моей стороны спросить, где мы остановились, прежде чем я так грубо прервал тебя? — Я целую его один раз. Дважды.

Пока он не улыбается мне в рот. — Совсем не грубо. Но я верю, что мы остановились… — Он подталкивает меня, и я позволяю ему снова перевернуть себя на спину. — Вот, — говорит он, прижимаясь бедрами к моим. — А теперь заткнись на несколько минут, чтобы я мог заняться тем, что у меня получается лучше всего.

Я сжимаю губы вместе, и в награду я получаю горячий поцелуй, целующий дорожку вниз по моей шее и на грудь. Его язык высовывается, чтобы играть, пока он пробирается вниз по моему животу. Я раздвигаю ноги и стону, ероша его мягкие волосы, когда его идеальный рот приближается к моему быстро твердеющему члену.

Мой пульс учащается, и я погружаюсь в этот момент, пытаясь не думать о том, как сильно я уже скучаю по Джейми в этом сезоне.

Или как долго ехать отсюда до Оттавы.

ГЛАВА 2

Джейми

— Джейми, привет, — говорит мой босс Билл, когда я вхожу в его кабинет на утреннюю встречу. — Присаживайся. — Улыбаясь, он указывает на единственный свободный стул в комнате. Второе место для посетителей занимает босс Билла, которого я никак не ожидал увидеть на этой встрече.

Мой пульс учащается при виде Рона Фархэма. Рон — один из лучших парней в Канадской хоккейной лиге, организации, которая управляет тремя лигами, составляющими «Major Junior» хоккей в Канаде. Он вроде как имеет большое значение, и мои ладони становятся влажными, когда я устраиваюсь в плюшевом кресле рядом с ним.

За своим столом из красного дерева Билл Брэддок еще раз улыбается мне. Обнадеживающе. — Расслабься, Каннинг. Это всего лишь ежегодный обзор, а не казнь.

Просто ежегодный обзор? Ну-ну. На этой встрече я узнаю, получил ли я повышение, на которое подавал заявку.

Помощник тренера. Большой АС. Конечно, это не самое гламурное название должности, но это шаг вперед по сравнению с моей нынешней должностью младшего тренера и еще на один шаг ближе к моей конечной цели — главному тренеру.

Не поймите меня неправильно, я люблю работать один на один с вратарем и защитниками моей команды. И я знаю, что благодаря моим усилиям мы выиграли Мемориальный кубок в прошлом году. Жюри еще не приняло решения в этом году, но ребята в этом сезоне надрали задницы, так что возвращение в чемпионство вполне возможно.

Но то, что я сам был вратарем, не означает, что у меня нет идей о наступательных стратегиях или способности тренировать горячих молодых форвардов, которые каждый год входят в лигу. Мне нужны перемены. Мне нужен более широкий круг обязанностей.

Во время нашей последней поездки Билл почти подтвердил, что я получу повышение. Это означает переход в другую команду, чья домашняя арена находится примерно в сорока пяти минутах езды к северу от Торонто, но меня не беспокоит поездка из центра города. И да, это также означает, что я больше не буду работать с Биллом, но как бы я ни любил и уважал этого человека, перемены — это хорошо.

Теперь, когда я сижу в присутствии Билла и Рона, мне интересно, может быть… может быть, я получу еще лучшую позицию? Зачем еще кому-то из КХЛ быть здесь?

— Давайте сразу к делу, — без предисловий говорит Билл. — Рон и я пели тебе дифирамбы весь сезон. То, что ты сделал с Чемберсом, — это действительно что-то.

Рон с энтузиазмом кивает. — То, как ты перевернул этого ребенка? Очень впечатляюще.

— Он изменился, — возражаю я, хотя и не могу отрицать, что Дейл Чемберс был абсолютным кошмаром в начале сезона. Чип на плече, не говоря уже о комплексе Бога. Кид заслужил неприязнь своих товарищей по команде с первого дня, и потребовалось много-много попыток создать команду, чтобы создать дух товарищества между ним и всеми остальными. Если команда не любит своего вратаря или не доверяет ему, она может провалить весь сезон.

Но мне потребовалось всего несколько разговоров с Чемберсом, чтобы понять, что он взывает о помощи. Его отец бросил семью, когда Дейлу было шесть лет, и парад мужчин «образцов для подражания» из-за ужасного вкуса его матери в парнях создал враждебную домашнюю обстановку, из-за которой Дейл разыгрывал в школе и на хоккейной тренировке. Его явный талант вратаря привлек внимание тренеров молодежной лиги, которые призвали его продолжать играть.

— Я просто послушал его, — говорю я своим боссам.

— Ты хорошо с ними справляешься, — серьезно говорит Билл. — Мальчики. У тебя настоящий талант воспитывать этих детей, Каннинг.

Мои щеки пылают, и будь я проклят, если моя грудь не вздымается от гордости. Я хорошо лажу с детьми. Я знаю это. И похвала, которую мне сыплют, приятна, не стану этого отрицать.

— Ты отличный образец для подражания, — соглашается Рон.

Воздушный шар гордости становится больше, заполняя всю мою грудь.

— С учетом сказанного… — начинает Билл.

Вот. Я почти потираю ладони от радости. Время продвижения.

— Я знаю, что ты надеялся получить пост управляющего командой Барри, но сегодня утром эта должность была предложена Ханнигану.

Поп! Летит воздушный шар в моей груди. Сменяется порывом холодного воздуха.

— Ханниган? — глупо повторяю я. Перси Ханниган? Но он самый последний сотрудник «Торонто». Я в значительной степени обучил его.

Какого хрена.

— Гм. — Я сглатываю, затем заставляю себя сохранять нейтральный тон. — При всем уважении, сэр, но… вы думаете, что Ханниган квалифицирован? Он только недавно присоединился к команде.

— У него уже есть отношения с тренером Шэем, — рассказывает Рон Фархэм. — Перси играл для него в старшей школе.

Что. . Блядь.

— Мы решили, что из них получится хорошая команда, — мягко говорит Билл, ясно улавливая ошарашенное выражение лица, которое я пытался скрыть. — И мы считаем, что твои таланты кроются в другом.

Я хмурюсь. — Хорошо. Значит, меня отправляют куда-то еще?

Он качает головой. — Еще нет. Мы хотели бы оставить тебя здесь, в Торонто, пока не найдем для тебя подходящее место.

Оправдания, оправдания, оправдания! Когда я был ребенком, мой брат Брэди имел обыкновение топать ногой и выкрикивать «Оправдания!» всякий раз, когда наш папа говорил ему, что не может заниматься серфингом в тот день по какой-либо (уважительной) причине. И вот я здесь, выкрикиваю в голове древнюю истеричную мантру моего старшего брата, изо всех сил пытаясь не дать словам случайно выскользнуть из моего рта.